Рядовые апокалипсиса - Страница 58

Здоровяка ощутимо передернуло. Поправив на голове сбившийся набок шлем и поудобнее перехватив автомат он присел рядом с Женькой.

— Ну, ты как?

— Зачем было так грубо? — неожиданно для самой себя выпалила она. — Я ногу опять ушибла и колготки порвала!

«Господи, что ты несешь, овечка? Какие колготки? Он собой рисковал и тебе только что жизнь спас, и тому невысокому мужику — тоже», — мелькнуло в голове Женьки. Она уже поняла, что сморозила страшную глупость, что сказать нужно что-то совсем другое, что-то… Но было поздно. В глазах у «пятнистого» появилось нечто такое… Так на психически больных, наверное, смотрят. С жалостью и легкой брезгливостью.

— Колготки, говоришь? — протянул он, вставая с корточек. — Ну-ну… Тимур, помоги… барышне до «брони» доковылять, а то я сейчас, похоже, ничего тяжелее собственного… кхм… поднять не смогу.

И уже когда он, повернувшись к ней спиной, тяжело затопал вниз, до Женьки донеслось его бормотание:

— Мля, и почему некоторые дуры — такие бабы?

Москва, Варшавское шоссе — Калужская площадь, 23 марта, пятница, день

Есть такое выражение — «мрачный, как туча». Мол, плохое настроение у человека. Так вот, если сейчас мое настроение взять, то самая черная грозовая туча, по сравнению с ним будет похожа на белоснежное райское облачко, на котором сидят, помахивая крылышками, розовощекие купидончики. Причин — вагон и маленькая тележка! Если в целом — похоже, мы начинаем «сливаться». Если в начале у меня еще были какие-то иллюзии на этот счет, то теперь их не осталось совсем. А если по конкретике пройтись…

Ну, во-первых, ушли наши таманцы. Произошло это до обидного буднично и просто. Утром подошел ко мне сержант Сашка, фамилии которого я до сих пор так и не узнал и, виновато глядя в пол, изо всех сил стараясь не встретиться со мной взглядом, промямлил:

— Командир, тут такое дело… Парни решили, что дальше рогом упираться смысла нет. Почти все войска из Москвы ушли. Остались только самые… — он явно замялся, стараясь подобрать слово помягче.

— Звезданутые, — пришел я ему на помощь.

— Упорные, — «подсластил пилюлю» он. — Но нам тут делать нечего. Это не наш город, а дома такая же байда, что и тут началась уже. У всех, парни с родней созванивались. И защищать их там, тоже, никто особо не рвется…

— Ясно, — взмахом руки я останавливаю его дальнейшую, явно заранее заготовленную «пичу». — Дальше можешь не продолжать. Про ваших родителей старых и беспомощных, да братьев-сестер сопливых я и сам что-нибудь придумаю, не маленький. И фантазия у меня богатая. Сваливаете, короче… А «русалка» твоя как же?

— Ее Люба зовут… Я ее нашел, поговорили, — мямлит Саня. — Она со мной поехать согласилась. В деревне сейчас выжить легче будет. И по пути к ее родителям заедем. Захотят — и их с собой захватим. Ну, если…

— Если живы еще, — заканчиваю его мысль я. — Понятно. Ну, и чего вы вокруг меня сгрудились?

Пока Саня сверлил взглядом ковровую дорожку, к нам подтянулась и столпилась у него за спиной вся «тамань».

— Чего собрались, спрашиваю? Думаете, я сейчас скупую мужскую слезу уроню, скажу: «Понимаю вас, мужики» и отпущу с богом на все четыре стороны? Ну, держать не буду — это факт. Если уж решили драпать, то силком вас не удержишь. Но и во всепрощение играть не собираюсь. Собрались — скатертью по жопе!

Резко развернуться и уйти, как собирался, все равно не получилось. Потому что Саня все же оторвал взгляд от носков собственных ботинок и было в нем… Короче, сейчас их вот так оставить — все равно что… Ну, не знаю, потерявшегося ребенка на морозе бросить…

— Командир…

— Командиром я вам вчера был, пока мы подразделением были. А у дезертиров командиров нет!

— Борис, ну ладно тебе, а?! Я ж говорю, там семьи, родители…

— Мля, воины, а у тех, кого вы тут на прокорм мертвецам сейчас бросаете, что семей нет? Детей? Родителей старых? Да чего я вам тут объясняю?! Будто сами вчера не видели! Не выберутся они без нас. Сами — не выберутся. Кто-то, конечно, прорвется. Вот только на каждого такого прорвавшегося сотня-две тех, кому не повезло, придется. А вы их бросили. Все! Не буду я вам больше морали читать! Как решили, так и делайте, но от меня одобрения и сочувствия не ждите.

— Нам помощь нужна, — еле слышно, через силу давит из себя Саня.

— Офигела твоя голова? — я изумленно вытаращился на таманцев. — Это чем же я вам, господа дезертиры помочь могу? До дома каждого за ручку проводить?

— Провожать не нужно, — не отреагировал на подколку сержант. — А вот помочь — очень.

В общем, возникла у наших новоиспеченных дезертиров нешуточная транспортная проблема: на всех — два БТР-80. А их, как ни крути — два десятка. И, как я понял, не только Саня успел своим бравым видом симпатичную студентку охмурить. Хотя, кто кого охмурил — это вопрос отдельный. Глупые барышни в общежитиях серьезных ВУЗов — явление редкое. В смысле, учатся-то в том же Московском государственном университете разные: кто за деньги, кто по блату… Но в общагах такие обычно не живут. Те, что в общагах — те своей головой поступали и учатся. А значит, как минимум, с головой дружат, и шансы прикидывать умеют. Трех суток для того, чтобы оценить обстановку вокруг, им наверняка хватило. И «тамань» наша в теперешних реалиях, при оружии, в новенькой снаряге — очень даже завидные женихи. Вот только «безлошадные». Два бронированных «стальных коня» на почти три десятка ездоков, которым, ко всему прочему, еще и в разные стороны… Задачка… И задачку эту они со всей своей детской непосредственностью свалили на меня. Озадачили, понимаешь, старого и больного. Роди им дядя Боря транспорт. И, ведь, что интересно, башка тут же сама начала соображать на тему где и как можно этот самый транспорт «родить».